Neverland действительно существует - у побережья Позитано, с видом на остров Капри. Здесь жили известные танцоры, очарованные пением сирен. Писатели, сплетающие истории из вечности. Архитекторы, создающие приюты для души. Вы вряд ли встретите их, пройдясь по местным переулкам: они из другой эпохи, хотя их эпоха никогда не кончалась, и поэтому вы ощущаете их присутствие во всем, что вы видите,  делаете и думаете.

Обитель сирен.

Через пролив от Позитано на пути к острову Капри расположился уникальный архипелаг  “Li Galli”. Он состоит из трех островов: "Gallo Lungo" - самый большой, по форме напоминающий дельфина, "La Rotonda" и "La Castelluccia", известный также как "Isola dei Briganti", или остров пиратов, которые когда-то тоже здесь жили. Сейчас май, и я подплываю к архипелагу. Моему взору открывается волшебное место: солнечный свет сквозь облака роняет свои тени на склоны, сбегающие вниз к морю, волны плещутся о скалы, а густые корабельные сосны на вершине, словно хранят в себе какую-то тайну. Средь буйства этой дикой и естественной природы можно разглядеть место для причала и уходящую вверх тропу вдоль высоких каменных стен. Так выглядит приглашение сойти на берег. Я начинаю понимать, почему эти три острова называют Сиренузой или Обителью сирен. Пение сирен - это, конечно, метафора, но зов острова, вдохновляющий на поиски новых впечатлений и открытий, действительно ощущается. Миф о сиренах рассказан Гомером в XII книге "Одиссеи". Одиссей рассказывает царю Алкиною, как, получив от Цирцеи предупреждение о предстоящей встрече с русалками, живущими на архипелаге, и об опасности, которую таит в себе их пение, он сумел избежать их ловушки. Хотя образ сирен в виде дев-рыб присутствует в Древней Греции, в мифологии встречается и более "земной" вариант этих существ. В "Аргонавтике" Аполлония Родия Орфей,  прибывший к острову сирен, увидел существ в виде дев с петушиными головами. Собственно название архипелага «Li Galli» и переводится с итальянского как «петухи».

Обитель танца.

Я поднимаюсь вверх по тропе в окружении пышной, ухоженной природы, цветов и дикой растительности, которые поражают буйством красок и ароматов. Высокие каменные стены увенчаны небольшими статуями - петушками. Я замечаю садовников и местный персонал. Они подстригают растения и возделывают огород, чистят дорожки.  Ко мне навстречу спускается молодой человек и предлагает попробовать свежесобранный мед. На острове кипит жизнь. Я поднимаю голову и вижу старую, отреставрированную сарацинскую башню, и когда, наконец, я дохожу до виллы, построенной на руинах древнеримских построек, я отмечаю, что взгляд улавливает какие-то следы прошлого, но будто бы есть что-то скрытое от глаз, как вечная печать времени. У входа на виллу меня с улыбкой встречает нынешний владелец Ли Галли Джованни Руссо. В белом льняном костюме, босиком, держа на руках свою таксу, он распахивает объятия, приветствуя меня. Его взгляд мягок, как и его манеры. Джованни считает себя гостем острова, которому выпала честь жить здесь и заботиться о нем. Постепенно выходит солнце, и я отправляюсь открывать для себя Ли Галли вместе с Джованни и Пьетро, нынешним "хранителем", который заботится о содержании архипелага. Они поведали мне историю человека, плененного красотой острова, который не смог покинуть его, едва высадившись на берег. Главная вилла была построена в 20-х годах ХХ века, когда по приглашению русского писателя Михаила Николаевича Семенова русский балетмейстер и хореограф Леонид Федорович Мясин (Леонид Массине) приехал в Италию в сопровождении Пикассо, купил остров и поселился здесь навсегда. Он задумал сделать Ли Галли центром художественной жизни.  В то время на острове находились развалины сарацинской башни, древнеримской виллы, водохранилища и причала, а также старая постройка в верхней части небольшой бухты, обращенной к материку. Летом 1924 г. началась серия ландшафтных и архитектурных работ. В книге "The Siren Isles, Li Galli" Ромоло Эрколино рассказывает, что для разработки проекта виллы Мясин обратился к своему другу и архитектору Ле Корбюзье, который приехал погостить в Позитано.

Похоже, существует связь между определенным типом островов и мечтами. А может быть, дело в том, что острова такого рода притягивают мечтателей.

Ле Корбюзье также посетил Капри и был очарован его спонтанной архитектурой. Этому он посвятил статью в журнале "Domus" в октябре 1937 г., в которой объяснил, почему из всех определений архитектуры, наиболее выразительным для него является: "Строительство убежища. Ведь если тело, сердце и мысли  в безопасности, то ничто не может ограничить их полет: бесконечная фантазия. Она может стать чудесно оркестрованной симфонией, которая может остаться сдержанной по форме или обрести голос чистой песни. [...] Произведения народного творчества нет необходимости объяснять: они говорят с нами. [...] Дом - это отражение духа. Он - то, чем мы являемся или хотим быть. [...] Он рождается из лучших проявлений вещей, природы и человека". Восхваляя "чистую", простую, спонтанную архитектуру, Ле Корбюзье в своем тексте подчеркивает те аспекты, которые мы узнаем и в архитектуре Ли Галли: "архитектурное произведение искусства зародилось на том склоне острова, где уникальный природный ландшафт сочетается с “рукотворным”, создававшимся веками. Воодушевленный этим духом, Мясин участвовал в строительстве и реставрации. Первым делом Мясин отреставрировал сарацинскую сторожевую башню. Она стала его резиденцией с большим балетным залом на втором этаже. Это первое здание, в которое я вхожу. Иду по паркету из сибирской сосны, который помнит шаги великих танцоров прошлого. Здесь же, в мезонине, размещены инструменты для музыкального квартета: барабаны - подарок Туллио Де Пископо. На стенах висят старые фотографии. В этой тишине любые шаги и слова словно отзываются эхом того времени. Комнаты верхних этажей выдержаны в оттенках моря и солнца. Открытая кухня первого этажа отделана белым камнем и янтарной майоликой. Именно здесь проводили свои вечера артисты балета. Здесь множество декоративных деталей и артистичных предметов мебели, например, стулья Gina. Будто сплетенные из бесконечного золотого кружева, они придают пространству изящество и динамику. Мясин построил также театр под открытым небом, который к сожалению был разрушен сильным морским штормом в середине 1960-х годов.

Его идея заключалась в том, чтобы превратить Li Galli в международный арт-центр, где вместе собираются молодые художники, композиторы, писатели, артисты балета и хореографы, чтобы обмениваться идеями и создавать новые работы. И вот, спустя несколько лет я могу наблюдать воплощение этой мысли в ином “виде искусства”. Когда солнце уже высоко,  к острову приплывают несколько яхт: звучит музыка, туристы купаются, развлекаются, и вот я вижу, как они отплывают. Снова наступает пронзительная тишина, которую нарушает лишь пение птиц. Я смотрю вниз со склона, у меня немного кружится голова, и я могу различить каменистое морское дно рядом со скалами, дальше - только синева глубоких вод. Идя по тропинке, я встречаю еще два небольших строения, высеченных в скалах. Это небольшие комнаты с белыми кроватями с балдахином, блестящей майоликовой плиткой Vietri на полу, изысканными деталями искусства, мебели и декора. Из каждой открывается свой вид, обрамляющий часть пейзажа: произведение искусства для созерцания. Дойдя до главной виллы, я в мыслях вновь совершаю еще один прыжок в историю. После смерти Мясина в 1989 году архипелаг перешел в собственность Рудольфа Нуриева. Артист балета изменил дизайн виллы, украсив ее невероятной коллекцией османской майолики, которую мы можем оценить и сегодня. Все комнаты были украшены килимами и светильниками ручной работы. Пьетро рассказывает, что после смерти танцора, когда остров переживал "темные" времена, часть керамики была украдена. Однако большую часть декора все же удалось сохранить “хранителю” острова, который забаррикадировался внутри главной виллы, чтобы защитить ее. “Во все времена “хранители” были на страже острова.

Они жили здесь в уединении как единое целое с островом, порой не имея возможности видеть людей."  После 1993 года остров и вилла оставались необитаемыми, пока их не приобрел владелец небольшого отеля в Сорренто, Джованни Руссо, вначале как партнер, а затем как единственный владелец с намерением восстановить былое великолепие. Так началась экологическая и архитектурная реставрация острова с целью вернуть архипелагу его первоначальную ценность. Работа Джованни Руссо продолжила дело его выдающихся предшественников, но в то же время несет в себе очарование новой индивидуальности.

Обитель искусства.

Вскоре после приезда я знакомлюсь с  хозяйкой виллы, супругой Джовании Николеттой Фиоруччи,  страстным коллекционером и меценатом. Она блистательна и элегантна одновременно, а ее наполненный взгляд словно отражает всю ту красоту, которую она привыкла чувствовать и распознавать. Благодаря стараниям Джованни и Николетты остров превратился в большую лабораторию, где при "создании ландшафта", цитируя Ле Корбюзье, предметы искусства и дизайна гармонично соседствуют с актуальными архитектурными решениями.

Время идет, и это, пожалуй, главный секрет этой долгой стройки. Работы ведутся последовательно и неспешно, чтобы не нарушать экосистему острова,  давая возможность природе принять и “присвоить” все изменения. Рядом с виллой - частная территория поместья, а в конце дорожки, ведущей к дому, часовня, освященная в честь Святого Иоанна. В разных частях острова прямо в скалах построены небольшие бассейны с морской водой. Они украшены керамикой и камнями, которые отражаясь в воде создают невероятные узоры. Многие привезены из мест, где любят бывать гости виллы - Греция, Индия, Португалия. Предметы мебели из коллекции A’mare тоже воплотили в себе мерцание водной глади. Кресла, стулья и столы от Якопо Фоджинни застыли морской водой в белых арках внешних фасадов виллы и на открытых террасах или, напротив, стали невидимками на террасах из голубой плитки, отбрасывая лишь тени и блики. В центре "Belvedere Pietro" недавно был установлен бронзовый фонтан работы дизайнера Майкла Анастасиадиса, который также изготовил специально для острова величественный стол из зеленого средиземноморского мрамора.

Воображение рисует, какие потрясающие ужины проходят здесь уютными летними вечерами. В арках я замечаю два стула Janette и хозяева рассказывают историю о том,  что приобрели их на Капри и уже позже, когда братья Кампана гостили у них на вилле,  узнали об их происхождении, а именно, что это их творение. Остров является по сути нетрадиционным выставочным пространством. “Мы деликатно подходим к выбору предметов, чтобы не нарушать целостность красоты острова, так чтобы это были лишь следы присутствия, а не вторжения”. Такими примерами можно назвать цитаты из стихов Матильды Черутти Кьяры, выгравированные ее рукой прямо на скалах или расписанная Камиллой Анро посуда, которую обжигали в местной печи. Прогуливаясь в тени сосен, я замечаю два  стула Shepard  в окружении скульптур Димитриоса Антонитсиса и они вместе образуют прекрасное место для отдыха. Здесь же встречаю скульптуру Сесиль Б. Эванса - фигурный бетонный куб с вкраплениями из синей смолы, с которого также удобно наслаждаться пейзажем. Зайдя в спальню, я замечаю на потолке фреску художника Эмиля Михаэля Кляйна: текстура голубых линий, с оттенком розового создают эффект бесконечности, едва различимой, если не разглядывать их специально. И здесь я понимаю, что имела ввиду Николетта. Даже кресло из коллекции A’mare элегантно вписывается в пейзаж, отражаясь в водной глади.  "Нам нравится жить в окружении предметов искусства и дизайна,  сочетая предметы великих мастеров с работами молодых художников.

Здесь гармонично соседствуют Этторе Соттсасс, Джо Коломбо, Франческо Бинфаре, Массимо Виньелли, Константин Грчич, FormaFantasma, Якопо Фоджини, Лука Чипеллетти, Франческо Фаччин, Том Диксон, Мартино Гампер, Валенти Гонзага и молодые неизвестные авторы… В этот самый момент на острове работает молодой греческий дизайнер Саввас Лаз, чье сердце отдано Средиземному морю и экологии. Он изобрел концепцию Trashformer, позволяющую создавать  завораживающие предметы из мусора. Мы предложили ему поработать над реконструкцией пещеры у причала, откуда мы выходим в море и встречаемся с друзьями, которые заплывают по пути, чтобы просто поприветствовать нас. По сути это первая работа именно с островом, и участие Савваса подтверждает, что даже переработанные материалы могут обрести новую жизнь и дарить наслаждение тем, кто будет жить рядом. В этом есть не только красота, но и смысл.”

Остров делится своей историей с теми, кто умеет слышать.

В этом есть не только красота, но и смысл.”

В гостиных виллы сохранилась оригинальная отделка из османской майолики, завезенной на остров Рудольфом Нуриевым. В малой комнате на втором этаже ее сине-голубая палитра дополнена диваном Standalto и столиками Cicladi в комплиментарном глубоком оттенке, в то время как в главной гостиной идентичную палитру дополняют диван Standard и зеркальный столик Brasilia. «Диваны от Франческо Бинфаре очень располагают к разговору и созерцанию пейзажей. Для нас творения Edra выражают чувственный комфорт, элегантность, красоту и оригинальность», — отмечает хозяйка виллы. В одной из гостиных вокруг глубоко-зеленого дивана On the Rocks выстроен “портрет” архипелага Ли Галли, концепцию которого придумал и создал Майкл Анастассиадес. Это уникальное произведение в виде трехчастной скульптуры, изготовленное из трех разных видов мрамора. “Как только мы увидели созданный в этой концепции родной остров Майкла Кипр, мы обратились к нему с просьбой изготовить такой и для Ли Галли. На главной стене портрет Джованни и Николетты, написанный маслом на холсте художником Патрицио Ди Массимо. Дом, как и весь остров, наполнен красивыми объектами. Теперь я погружаюсь в атмосферу винтажных вещей. Передо мной триптих кипрского художника Кристодулу Панайоту, работающего в стиле икон, но без иконописи,  и я вижу в этом попытку выстроить диалог между нашей культурой и культурой Востока, фрагменты которой остались после Нуреева. Кашемировое полотно на стене с автографом дуэта Formafantasma представляет нам карту Эритреи и региона Асмара - места, где родился Джованни. “На острове мы часто принимаем друзей, которые испытывают исследовательский интерес к сфере дизайна”, - говорит Николетта. Паола Антонелли, Питер Дойг, Ханс Ульрих Обрист, Энрико Давид, Гошка Макуга, Андреа Вилиани, Сэм Келлер и многие другие.” В интерьере много ваз, скульптур и небольших керамических столиков работы мастеров Амальфитанского побережья: таких, как Паоло Сандулли, Карузо, Лигуори, Франческо Францезе, Гамбоне, Пинто Скотто, а отдельное место в сердце семьи Руссо занимает керамика Vietri. “Нам нравится представлять себе остров как отражение всего того совершенства, которое его окружает". Вечером Джованни приготовил нам джин-тоник, а вскоре последовал превосходный, легкий ужин из свежих садовых продуктов и домашнего хлеба, сервированный на посуде Vietri, что подтверждает стремление владельцев к поиску и использованию качественных продуктов в гармонии с окружающей средой.

Остров делится своей историей с теми, кто умеет слышать.  "Сегодня, - пишет Эрколино, - прогуливаясь по древним тропам местности, хранящей в себе историческое наследие и ценности, у нас есть возможность заново пережить эмоции таинственного прошлого, его мифы, истории и трагедии. В этом месте природа, легенды и история сплетаются, перенося нас в атмосферу пленительной красоты, пронизанную чарами Сирен", чье пение сопровождает вчерашних танцоров и вдохновляет сегодняшних и завтрашних художников на сотворение настоящего произведения искусства, в котором человек и природа живут в новых формах диалога. Спасибо Джованни и Николетте. Надеюсь,  я когда-нибудь сюда вернусь. Edra Magazine n°2 SP.

Лаура Ариджи Архитектор, PhD в сфере дизайна, а также внештатный веб-писатель и редактор. Основные сферы деятельности - декорирование интерьеров, дизайна и моды, также проявляет особый интерес к сочетанию различных дисциплин. Совмещает писательскую, исследовательскую, преподавательскую и дизайнерскую деятельность, работая как в государственных структурах, так и в крупных итальянских архитектурных бюро.